Азиатские фильмы о сверхъестественном не ставят перед собой основную задачу напугать зрителя — они затягивают в пространство, где призраки, духи и проклятия переплетаются с повседневностью. Вместо набора дешёвых скримеров эти фильмы используют местные мифы, религиозные традиции и семейные истории, поэтому страшное в них воспринимается и как личное, и как неизбежное. Ниже — десять показательных картин, которые доказывают, что азиатское кино о сверхъестественном бывает не только пугающим, но разнообразным и драматически серьёзным.
«Вопль» (The Wailing), 2016 год
Южная Корея и её демоны, злые духи, шаманские ритуалы.
В тихой деревушке одно за другим происходят особенно жестокие и, на первый взгляд, бессмысленные убийства, а вскоре по округе начинает проявляться странная болезнь. Сельчане судачат, что всему виной мрачный японец-отшельник, недавно поселившийся неподалёку, но ни у кого нет ясного понимания, что происходит. Неуклюжий полицейский Чонгу (Квак То-вон) сперва воспринимает происходящее как ещё один тяжёлый, но обычный для работы случай, пока пугающие симптомы не проявляются у его маленькой дочери. Когда страх накрывает всю деревню, шаманы, священники и обычные жители оказываются втянуты в отчаянную попытку понять, какое зло поселилось рядом с ними и можно ли его остановить.
«Вопль» впечатляет тем, как соединяет фольклор, бытовую криминальную историю и мистический хоррор в одну медленно затягивающуюся петлю. Фильм побуждает зрителя пересматривать собственные выводы: стоит решить, кто олицетворяет зло, — и новый поворот полностью рушит предыдущую версию. Авторы сознательно оставляют часть вопросов без ответа, из-за чего история ещё долго не выходит из головы. Отличная режиссура, сильные актёрские работы и одна из самых мощных сцен шаманского обряда в современном кино превращают картину в редкий фильм ужасов, который одновременно кажется масштабным и пугающе личным.
«История двух сестёр» (Janghwa, Hongryeon), 2003 год
Южная Корея и её мстительные призраки, дома с привидениями, психологические травмы.
После лечения в психиатрической клинике две сестры (Лим Су-джон и Мун Гын-ён) возвращаются в загородный дом семьи. Там их поджидают вечно раздражённая мачеха (Ём Джон-а), отец (Ким Гап-су), предпочитающий закрывать глаза на любые проблемы, и дом, в котором случаются странные и пугающие вещи. Грани между реальностью и болезненными видениями постепенно размывается, а общее прошлое девушек проявляется в мельчайших деталях. Жилое пространство превращается в ловушку, где вина, горе и вытесненные воспоминания обретают форму и начинают давить на жильцов.
Сильная сторона «Истории двух сестёр» заключается в том, как тонко она совмещает традиционную историю о привидениях и семейную психологическую драму. Сверхъестественное здесь не отделено от травм героев: каждый скрип половиц и каждая тень в коридоре напоминают о том, о чём в этой семье принято молчать. Визуально фильм выверен до мелочей: и цветовая палитра, и композиция кадра работают на нужное настроение, поэтому каждый план кажется продуманным и наполненным намёками. Развязка заставляет заново оценить увиденное, а при повторном просмотре — вылавливать мелкие детали, которые можно пропустить в первый раз. В итоге перед зрителем история не столько о призраках, сколько о прошлом, которое продолжает разрушать живых.
«Проклятие» (Noroi: The Curse), 2005 год
Япония и её древние демоны, одержимость, оккультные ритуалы.
Специализирующийся на паранормальных явлениях журналист Масафуми Кобаяси (Дзин Мураки) начинает работу над новым фильмом о серии странных происшествий. В его поле зрения попадает ребёнок-экстрасенс, актриса-медиум и экстрасенс со сомнительной репутацией — разрозненные на первый взгляд линии постепенно сплетаются в единый узор. Кобаяси выходит на легенду о древнем существе по имени Кагутаба и о забытом ритуале, который некогда должен был удерживать его. То, что зритель видит на экране, — смонтированные фрагменты последней, так и не законченной работы журналиста.
«Проклятие» интересно тем, что использует псевдодокументальный формат не как эффект ради эффекта, а как способ сделать сверхъестественное обыденным и оттого ещё более тревожным. Напряжение растёт медленно и последовательно: мелкие странности накапливаются, и в какой-то момент становится ясно, что масштаб происходящего гораздо шире, чем может показаться на первый взгляд. Картина изобилует конкретикой — именами, адресами, описанием обрядов, — благодаря чему создаётся ощущение реального журналистского расследования. Авторы не разжёвывают каждую деталь и оставляют зрителю пространство, чтобы самому сложить все куски головоломки. Тем, кому наскучили стандартные ужастики в стиле «найденной плёнки», «Проклятие» предлагает плотное, мрачное и по-настоящему пугающее погружение в мир проклятий и забытых богов.
«Проклятие “Зов могилы”» (Exhuma), 2024 год
Южная Корея и её беспокойные духи предков вкупе с шаманскими ритуалами.
Богатая корейская семья из Лос-Анджелеса обращается к паре шаманов: их новорождённый ребёнок мучается от странных, опасных для жизни приступов, и врачи не могут найти причину. Поиск истоков проблемы приводит шаманов в Корею, где к делу подключаются эксперт по фэншую и гробовщик, готовый заняться эксгумацией родовой могилы. То, что сначала кажется просто «неудачным местом» для захоронения, вскоре оборачивается клубком семейных секретов, политических обид и старых грехов. С каждым обрядом и каждым вынутым из земли камнем становится очевидно, что нарушенный покой мёртвого родственника разбудил силу, масштабы которой никто по-настоящему не представляет.
Картина впечатляет тем, как уверенно современное корейское кино обращается к народным верованиям, шаманизму и геомантии, не превращая их в нечто экзотичное. Личная драма семьи здесь тесно сплетена с исторической памятью и коллективными травмами, поэтому мистика ощущается не отвлечённой, а очень конкретной. Ритуальные сцены сняты с почти документальной точностью: по ним видно, что создатели тщательно изучили тему и понимают, как должен выглядеть каждый элемент обряда. При этом фильм держит темп как напряжённая мистическая драма и постоянно повышает ставки, не позволяя зрителю расслабиться. Если хочется увидеть, как в массовом корейском кино хоррор соседствует с серьёзным разговором о прошлом, «Проклятие “Зов могилы”» — один из самых показательных примеров.
«Затвор» (Shutter), 2004 год
Таиланд и его мстительные призраки с проклятыми фотографиями.
После прогулки с друзьями молодой фотограф Тан (Ананда Эверингэм) и его девушка Джен (Наттавирануч Тонгми) ночью на пустынной дороге сбивают женщину и в панике скрываются, так и не вызвав помощь. Вскоре на его снимках начинают появляться непонятные тени и размытые силуэты, а сам он ощущает на плечах тяжесть, которую не могут объяснить ни врачи, ни здравый смысл. Пара пытается понять природу происходящего и выходит на давно забытые эпизоды из прошлого мужчины и его связь с погибшей. Призрак становится всё настойчивее, и довольно быстро становится ясно, что кто-то не собирается позволять забыть случившееся.
«Затвор» примечателен тем, как точно и безжалостно выстраивает классическую историю о мстительном призраке. Приём с «испорченными» фотографиями прост, но чрезвычайно эффективен: привычный бытовой предмет превращается в увесистый источник угрозы. В основе сюжета лежит тема вины и вытеснения — привидение не стремиться напугать до смерти, а требует признания ответственности, и такой подход делает фильм эмоционально болезненным. Финальный поворот одновременно жесток и формально изящен: одно открытие заставляет по-новому взглянуть на все предыдущие сцены. Тем, кто ценит фильмы ужасов с сильной развязкой, где кульминация действительно оправдывает медленное нагнетание, «Затвор» даст именно то ощущение завершённости, которого так часто не хватает жанру.
«Дядюшка Бунми, который помнит свои прошлые жизни» (Loong Boonmee raleuk chat), 2010 год
Таиланд и его духи умерших с мифологией перерождения.
Дядя Бунми (Танапат Саисаймар) — тяжело больной мужчина, доживающий последние дни на ферме в сельской местности. Однажды вечером к его ужину присоединяется призрак покойной жены, а следом появляется давно пропавший сын, которого трудно узнать внешне: он напоминает лесного духа или человеко-обезьяну. Все они сопровождают Бунми в его последнем пути, пока тот вспоминает эпизоды из прошлых жизней и постепенно смиряется с приближением смерти. Их путешествие уводит компанию всё глубже в джунгли, к пещере, которая кажется одновременно реальным местом и символической границей между мирами.
Фильм стоит просмотра, если интересна созерцательная и тихая сторона кино о сверхъестественном. Здесь нет скимеров: живые и мёртвые существуют бок о бок, как нечто естественное — духи просто входят в комнату, садятся за стол и вступают в разговор. В картине переплетаются буддийские представления о перерождении, местный фольклор и мягкий, почти бытовой юмор, из-за чего мистические мотивы ощущаются не экзотикой, а естественным продолжением жизни. Режиссёр Апичатпонг Вирасетхакул тонко работает с формой и настроением, спокойно переходя от простых сельских сцен к почти гипнотическим видениям, не повышая эмоциональной «громкости» фильма. «Дядюшка Бунми…» помогает по-новому взглянуть на тему смерти: не как на резкий обрыв, а как на ещё один шаг в длинной цепочке существований, где прошлое и настоящее сосуществуют в одном пространстве.
«Звонок» (Ringu), 1998 год
Япония и её мстительные призраки с проклятыми видеокассетами.
Журналистка расследует загадочную смерть своей племянницы и выходит на странную видеокассету, о которой ходит слух: любой, кто её посмотрит, умирает через семь дней. Когда запись случайно попадает к ней и её бывшему мужу, у пары остаётся совсем немного времени, чтобы понять природу проклятия. Нить тянется к давней истории семьи медиумов — матери-ясновидящей и её дочери Садако, чья подавленная ярость будто «отпечаталась» на плёнке. С каждой новой деталью всё отчётливее становится ощущение, что речь идёт не о сверхъестественном, а о ране, которую никто не смог или не захотел исцелить.
«Звонок» стоит посмотреть хотя бы затем, чтобы понять, как может работать фильм ужасов о сверхъестественном без груды дешёвых эффектов. Вместо непрерывных попыток напугать здесь медленно нарастает тревога, и к финалу кажется, что сама идея проклятой записи навсегда завладела разумом. Кассета выступает ясной метафорой тревоги, от которой невозможно отвлечься: однажды увиденное уже не вычеркнуть из памяти. Картина крайне сдержанна в использовании визуальных трюков и полагается на ритм, звук и точную композицию кадра, превращая обычный телевизор в источник неоспоримой угрозы. Если хочется разобраться, почему японские хорроры так сильно повлияли на жанр в целом, «Звонок» точно стоит просмотра.
«Проклятие» (Ju-on), 2002 год
Япония и её проклятия с неупокоёнными духами.
В тихом районе Токио стоит неприметный дом, в котором когда-то произошло жестокое преступление. Любой, кто переступает его порог, — социальный работник, агент по недвижимости, школьницы, да даже случайный человек, заглянувший внутрь, — оказывается лицом к лицу с духами, застрявшими в этом месте. Время здесь разбито на фрагменты: фильм перескакивает между разными героями, показывая, как проклятие, словно зараза, перекидывается с одного на другого. Постепенно дом приобретает черты чёрной дыры, которая затягивает в себя всех, кому не повезло с ним пересечься.
«Проклятие» интересно тем, что почти полностью лишено надежды на спасение — это один из самых показательных примеров истории, где человек просто оказывается на пути силы, которую невозможно умилостивить или обмануть. Здесь нет ритуалов, способных снять проклятие, нет мудрого провидца, который смог бы объяснить правила игры: призраки равнодушны к тому, кто перед ними — виновник или случайный свидетель. Фильм построен на череде простых, но по-настоящему сильных сцен, часть из которых уже разошлась на цитаты. Фрагментарная структура не просто украшение, а отражение самой природы местного ужаса: проклятие не движется по прямой, а перескакивает с жизни на жизнь, оставляя за собой разрушенные судьбы. Если любопытно, как из обычного японского дома сделать одно из самых жутких мест в кино, «Проклятие» можно рассматривать как учебное пособие по этому делу.
«Глаз» (Gin gwai), 2002 год
Гонконг и его беспокойные духи, потревоженные простой операцией.
Ослепшая в детстве молодая женщина решается на операцию по пересадке роговицы и постепенно учится видеть мир заново. Вместе с обычными предметами и людьми она начинает замечать странные фигуры, которые другие не видят. Сначала героиня списывает их на побочные эффекты от операции и страх перед непривычной реальностью, но тени появляются вновь и вновь и часто оказываются рядом с теми, кто вот-вот умрёт. Понимая, что новое зрение связано с судьбой донора, она отправляется вместе с молодым психологом на его поиски.
«Глаз» цепляет тем, что переворачивает привычное «видеть — значит верить»: здесь зрение становится не даром, а источником постоянного напряжения. Фильм аккуратно выстраивает сочувствие к героине, и её испуг воспринимается как естественная реакция человека, внезапно увидевшего в знакомых местах «посторонних». Многие сцены — в больничных коридорах, лифте, на улицах — производят сильное впечатление именно потому, что призраки органично вписаны в привычный городской пейзаж. В основе истории лежит трагедия чужой жизни: речь идёт не только о привидениях, но и о чьей-то боли, которую никто не успел разделить при жизни. Для тех, кому важна драматическая составляющая в мистических сюжетах, «Глаз» предлагает именно то сочетание личной истории и сверхъестественного, когда ужасы и переживания героини оказываются неотделимы друг от друга.
«Паранормальные явления. Медиум» (Rang Zong), 2021 год
Таиланд и его злые духи.
В горной деревне на севере Таиланда документальная съёмочная группа наблюдает за Ним (Савани Утумма) — сельской шаманкой, которая, по местным представлениям, служит проводником для богини Ба Ян, покровительствующей её роду. Ним уверена, что божество оберегает семью уже многие поколения, особенно после того, как её сестра в молодости отказалась принять на себя роль медиума. Когда у её племянницы появляются странные физические реакции и резкие перепады в поведении, Ним решает, что Ба Ян наконец выбрала новую носительницу. Но чем сильнее меняется девушка, тем очевиднее становится, что внутри неё поселилось существо иного рода, и съёмочная группа продолжает фиксировать происходящее, даже когда обряды выходят из-под контроля.
«Медиум» стоит посмотреть тем, кто хочет увидеть, как псевдодокументальный формат можно использовать не ради эффектной подачи, а для настоящего погружения в местные верования. Фильм начинается как спокойное созерцание повседневности: деревенские будни, семейные конфликты, отношение к религии и бедности показаны без приукрашивания. Именно приземлённость делает последующий всплеск сверхъестественного особенно жутким: на наших глазах рушится привычный порядок, в который искренне верили герои. Местные шаманские практики показаны подробно и без снисходительного экзотизма, поэтому финальные сцены выглядят не как условный жанровый «перебор», а как логическое развитие событий внутри системы верований. Неторопливое развитие истории приводит к мощной финальной части, где насилие, хаос и отчаяние накрывают сразу несколько поколений одной семьи.
Смотреть лучшие хорроры можно онлайн и в хорошем качестве на Tvigle!
